Как избежать Большого Взрыва

Курт Воннегут «Avoiding the Big Bang»

“Лучше смерть, чем бесчестие!» - такой девиз был у нескольких военных подразделений во время Гражданской войны - с обеих сторон. Сейчас это может быть девизом 82-й воздушной дивизии. Такой девиз имел определенный смысл, я полагаю, когда на войне смерть приключалась с солдатом, стоявшим справа или слева от тебя, или перед тобой, или сзади тебя. Но смерть на войне в наше время легко может обозначать смерть всего живого, включая синелапых олуш на Галапагосских островах.
Перепончатые лапы этих птиц действительно самого яркого синего цвета. Когда две синелапых олуши начинают ухаживание, они демонстрируют друг-другу, какие у них красивые яркие синие лапки.
Если вы отправитесь на Галапагосские острова и увидите все те причудливые создания, вы невольно придете к тому же выводу, к которому пришел Чарльз Дарвин, когда побывал там. Сколько же времени понадобилось Природе, чтобы создать все это! Если мы уничтожим эту планету, Природа сможет создать новую жизнь. Это займет всего несколько миллионов лет - для Природы все равно, что глазом моргнуть.
И только человечество не задумывается об этом времени. Мне кажется, что если мы не разоружимся, хотя это нам бы и нужно сделать, то мы и правда взорвем все одно за другим. История показывает, что человеческие создания достаточно порочны, чтобы совершить любое мыслимое зверство, включая строительство фабрик, единственное предназначение которых убивать людей и сжигать их трупы.
Может быть и так, что мы оказались на Земле только для того, чтобы разнести здесь все вдребезги. Мы вполне можем быть для Природы лишь способом создания новых галатик. Мы можем быть запрограммированы на то, чтобы совершенствовать и совершенствовать свои вооружения и верить в то, что смерть лучше бесчестия.
И затем в один прекрасный день гонка вооружений захватит всю планету, и ба-бах! И появится новый Млечный путь.
Возможно, нам нужно восхищаться нашими водородными бомбами вместо того, чтобы ужасаться ими. Они могут быть зародышами новых галактик.
Что может спасти нас? Божественное вмешательство, разумеется. Нам бы надо молиться, чтобы спастись от собственной изобретательности. Но эта изобретательность может дать нам наряду со всеми ракетами и боеголовками, то, что до настоящего времени было невозможно - единство человечества. Я говорю в основном о телевидении.
В мое время молодому солдату было необходимо попасть на поле боя, прежде чем разочароваться в войне. Его родители дома были равно невежественны и верили в то, что их сын убивает монстров. Но сейчас - спасибо современным коммуникациям - людей в любой развитой стране уже тошнит от войн к тому времени, когда им исполнится 10 лет. Первое поколение американцев, смотревших телевидение, ушли на войну и вернулись домой - и мы никогда до этого не видели таких ветеранов, как они.
Что делает ветеранов Вьетнама такими необычно жутковатыми. Мы можем описать их как «нездорово взрослыми». У них никогда не было иллюзий насчет войны. Они первые в истории солдаты, которые с самого детства постоянно видели сцены сражений, настоящих или постановочных, и знали, что война - это бессмысленная бойня, в которой участвуют такие же люди, как они сами.
Конечно, эти ветераны могли бы шокировать своих родителей, когда вернулись домой, как в свое время сделал Эрнест Хемингуэй, заявивший, что на войне все отвратительно, глупо и бесчеловечно. Но родители наших ветеранов вьетнамской войны также разочаровались в войне, многие из них знали о войне из первых уст еще до того, как их дети отправились за океан. Спасибо современным коммуникациям, что американцы всех возрастов смертельно устали от войны еще до того, как мы отправились во Вьетнам.
Спасибо современным коммуникациям, что бедные несчастливые молодые люди из Советского союза, которые сейчас убивают и погибают сами в Афганистане, смертельно устали от войн еще до того, как попали туда.
Спасибо массовым коммуникациям, что это можно сказать и про бедных несчастливых молодых людей из Аргентины и Британии, которые сейчас убивают и умирают сами на Фолклендских островах.
Когда я был мальчишкой, для американцев или людей других национальностей было необычным много знать об иностранцах. Те, кто знали, были специалистами - дипломатами, исследователями, журналистами, антропологами. И они обычно знали лишь об отдельных группах иностранцев - эскимосах, например, или об арабах или о ком-нибудь еще. Для них так же как для школьников из Индианаполиса огромные пространства на глобусе были terra incognita.
А теперь посмотрите, что произошло. Спасибо современным коммуникациям, мы видели достопримечательности и слышали звуки практически каждого квадратного метра земли на планете. Миллионы людей на самом деле посетили больше экзотических мест, чем исследователи во времена моего детства.
Так что теперь мы знаем, что нигде нет потенциальных врагов человечества, которые были бы чем-то иным, кроме как людьми, почти точно такими же, как мы сами. Им нужна еда. Поразительно! Они любят своих детей. Поразительно! Они подчиняются своим лидерам. Поразительно! Они думают так же, как их соседи. Поразительно!
Спасибо современным коммуникациям, у нас теперь есть то, чего раньше не было: причина глубоко скорбеть о смерти или ранении любого человека, сражающегося на любой стороне.
Из-за прогнивших коммуникаций, злобного расистского невежества мы были способны праздновать гибель почти всего населения Хиросимы 37 лет назад. Мы считали их сбродом. Они считали сбродом нас.
Они бы с ликованием хлопали в свои маленькие желтые ладошки и скалили свои кривые зубки, ели бы им удалось уничтожить всех, например, в Казнас-сити.
Благодаря тому, как много люди по всему миру теперь знают обо всех других людях, убийство врагов перестало приносить радость. Это настолько перестало приносить радость, что ни один нормальный гражданин Советского союза не почувствует ничего кроме ужаса, если узнает, что его страна истребила все население Нью-Йорка, Чикаго и Сан-Франциско. Убийство врагов настолько перестало приносить радость, что любой нормальный гражданин США не почувствует ничего, кроме ужаса, если узнает, что наша страна истребила все население Москвы, Ленинграда или Киева.
И то же самое с Нагасаки. Мы часто слышали, что людям придется измениться или продолжать вести мировые войны. Я принес вам добрую весть: люди уже изменились. Мы больше не невежественны и кровожадны.
Вчера ночью мне приснились наши потомки через тысячу лет от наших дней. Раз на Земле до сих пор сохранилось человечество - значит, все они - наши потомки - всех тех, кто выбрал продолжение рода.
В моем сне наши потомки были бесчисленны. Одни из них богаты, другие бедны, одни приятны в общении, другие невыносимы. Я спросил у них, как человечество вопреки всем сложностям справилось с еще одним тысячелетием? Они сказали, что они и их предки предпочли жизнь смерти для себя и других и при любой возможности, даже под страхом быть обесчещенными. Они терпят любые оскорбления, унижения и разочарования, не прибегая к суициду или убийству. И они же те самые люди, которые оскорбляют, унижают и разочаровывают.
Я заставил их полюбить себя, предложив им девиз, который они, возможно, поместят на пряжки ремней или футболки. Я привел им цитату знаменитого моралиста и грабителя 19-го века Джима Фиска.
Джим Фиск произнес эти знаменитые слова после чрезвычайно постыдного случая, произошедшего с ним на железной дороге Эри. У Фиска не было выбора, кроме как признать свое поражение. Когда все закончилось, он пожал плечами и произнес то, что мы должны научиться говорить, если хотим жить дольше: «Ничего не потеряно ради спасения чести».

«The New York Times», 13 июня 1982.

(Англо-русский перевод статьи выполнила Любовь Баскова)