Америка: хорошее и плохое
Курт Воннегут «America: Right and Wrong»
Соединенные штаты – единственная страна, которая у меня есть, и
единственная страна, которая есть у большинства американцев немецкого
происхождения, с тех пор как отечество наших предков стало таким
отвратительным и, наконец, оказалось нашим врагом в двух мировых войнах.
У американцев ирландского, британского, китайского, норвежского,
итальянского, филиппинского и другого происхождения могут выбрать. У них
есть чувство, что они, в конце-концов, лишь временно пребывают среди
сумасшедших людей, неважно, сколько их семьи прожили здесь.
Афроамериканцы также связаны с Соединенными Штатами Америки и больше ни
с чем в силу множества трагических причин, не только потому, что
коренные африканцы не признают их своими дальними родственниками. Так
что афроамериканец, так же как американец немецкого происхождения
констатирует простой факт то, что когда-то произнес в качестве тоста
американский патриот Стефан Декатур в Норфолке, Вирджиния в 1816 году,
когда порабощение афроамериканцев было совершенно законным. «Наша
страна! В своих взаимоотношениях с другими нациями пусть она всегда
будет права. Но права или нет – это все равно наша страна». Декатур был
в конечном счете убит на дуэли своим приятелем – американцем британского
происхождения.
Американцы немецкого происхождения в общем и целом окей в 1992 году,
поддерживая как таковое несуществующее представление о себе, как в
новостях когда Америку представляют чистейшей, как бутылка «Пепси-колы»
со все еще закрытой крышкой. <…>
Но большинство афроамериканцев совсем не в порядке. И потому что они
отчетливо закодированы цветом как проводки в часовой бомбе, и потому,
что их в десять раз меньше здесь, чем людей с более светлым цветом кожи,
включая выходцев из Азии, я не могу мечтать о хороших временах любой
продолжительности для большинства из них. Слишком велик соблазн сделать
из них козлов отпущения в наши времена, трудные для американцев с любым
цветом кожи, особенно он велик для политиков, готовящихся к
переизбранию, как это делал Джордж Буш во времена своей первой
предвыборной кампании, чтобы мы не были правы в том, что боимся их.
Я бы лучше сказал ради леди в медицинской шляпе, Альберты, для тех, кто
может быть не слышал о той кампании, в ходе которой заключенного
чернокожего насильника по имени Вилли Хортон досрочно освободили из
тюрьмы Массачусетса пока Майкл Дукакис, соперник Буша был губернатором
штата. И что сделал черный монстр как только вышел на свободу? Он снова
изнасиловал. Да, и послание, закодированное в энтузиазме стольких
политиков, включая президента и вице-президента, по поводу разрешения на
ношение огнестрельного оружия для всех и каждого, состоит в том, что
придет время, когда мы в своих попытках защитить жен и дочерей будем
подкошены волнами наступающих Вилли Хортонов.
Это все так же примитивно, как нацистская идеология. Как американец
немецкого происхождения я, возможно, хотя и не обязательно, более
чувствителен к сходству между некоторыми позициями и действиями нашего
правительства и нацистами, чем к каким-то другим связям.
Рожденный в 1922 году, я часто думал, как бы моя семья и я реагировали
на Гитлера, если бы мы жили во Франкфурте-на-Майне вместо Индианаполиса,
штат Индиана.
Думаю, мы могли испытывать опасения по поводу того, что происходило бы
кругом, но не могли бы быть уверены, что наши опасения оправданы, так
что мы держали бы их при себе. Сестра моего отца, гражданка Америки
вышла замуж за немца и во время войны жила в Гамбурге. У них был сын
примерно моего возраста. Мой кузен был радиооператором на русском
фронте, где попал в плен.
Это то, что могло случиться и со мной, я полагаю. Его родители ничего не
рассказывали о том, что делали нацисты и во что они верили, по крайней
мере я от них об этом не слышал. К их чести должен сказать, что после
окончания войны им не случалось раздувать из незначительных актов
жалости или отвращения с их стороны страшных сказок об антинацистской
отчаянной храбрости, от которых волосы на голове встают дыбом.
Они просто были высечены. Вот и все.
Я спросил Генриха Белля в самом конце его жизни, как много обычные
граждане в Германии знали о нацистском «окончательном решении» проблемы,
которую евреи представляли для Европы. Он сказал, что они знали об
убийствах, происходивших в относительно скромных учреждениях геноцида
где-то по соседству, о которых они говорили как можно меньше, так как
слышали, что и сами могут попасть в одно из них. Но информация о
высокотехнологичных, оснащенных по последнему слову техники фабрик по
производству трупов как Освенцим и других кошмарах, стали шоком для
большинства из них.
Думаю, это правда. Генрих Гиммлер, не желающий говорить бывший фермер,
чьи подчиненные следили за тем, чтобы польский крематорий работал на
полную мощность круглые сутки, однажды сказал некоторым из этих
подчиненных, что они – герои еще и потому, что никогда никому не смогут
рассказать, что они сделали для своей страны, когда война закончится.
Nicht sagen.
Но мы здесь не нуждаемся в бюрократизме ультра-патриотических мучителей,
чтобы укоротить жизнь миллионам афроамериканцев, ведь мы выбираем все
больше и больше политиков, которые учат нас, как это сделал Джордж Буш
своей притчей о Вилли Хортоне, что афроамериканцы – это раковая опухоль
не теле во всем другом здорового общества.
Мы уже знаем, что чувство отчаяния может имеет последствия. Так было с
индейцами. Быть посему. Что бы там не случилось в дальнейшем с массой
афроамериканцев, я не имею в виду их нескольких
суперзвезд-мультимиллионеров, это не может быть так же плохо, как
замедленный Освенцим рабства. Это возвращает нас в те времена, когда
Стефан Декатур произнес то, что произнес в Норфолке, во времена Томаса
Джефферсона, автора Декларации независимости («Когда в ходе истории для
одного народастановится необходимым разрушать политические связи с
другим народом...») и Джеймса Мэдисона, автора первой поправки к
Конституции («Конгресс не может издать закон, способствующий
установлению одной религии или запрещающий свободу вероисповедания…»).
Кстати, оба они были рабовладельцами.
Возможно тогда были и американцы немецкого происхождения, владевшие
рабами. Мои предки прибыли сюда слишком поздно, чтобы купить их.
«The Gazette» (Montreal), 12 сентября 1992.
(Англо-русский перевод статьи выполнила Любовь Баскова)
